Запад уступил республики бывшего СССР России

Можно предположить, что реальные приоритеты российской политики не имеют ничего общего с официально декларируемыми. Очевидно, что медведевская модернизация по степени ее реалистичности аналогична провальной горбачевской и уже в силу этого не может быть фундаментальным приоритетом российской политики. Если только не сделать маловероятное, но все же возможное допущение, что Россия решила повторно наступить на те же самые грабли. Но если эту возможность все-таки исключить, то тогда вопрос о подлинных приоритетах российской политики остается открытым.

Если не пресловутая модернизация находится во главе угла, то что же тогда? Что побуждает Москву в этом случае делать такие сверхсущественные уступки Западу и чуть ли не сдавать свои геополитические позиции на некоторых направлениях? Ведь просто так, за спасибо этого делать никто не будет. Тем более Россия, у которой сегодня достаточно прочные позиции в мире. Выходит Москва все-таки чего-то хочет от Запада? Причем чего-то достаточно весомого, сопоставимого по размерам с ее собственными уступками. Между тем – стоит обратить внимание на одно обстоятельство. Все российские уступки, которые сегодня у всех на устах, так или иначе связаны с проблематикой дальнего зарубежья. Здесь и новые нотки в отношениях с Китаем, здесь и повторное признание ответственности за трагедию в Катыни, здесь и солидарность с Западом против Ирана, здесь и резкое (без достаточных на то оснований) осуждение Северной Кореи. И много чего еще в прозападном духе.

Однако в том, что касается политики России в странах ближнего зарубежья – республиках бывшего СССР, то здесь скорее уместно говорить об уступках Запада. И действительно – начиная фактически с августа 2008 года, когда Россия примерно наказала Грузию, Запад не предпринимал никаких сколь-нибудь жестких антироссийских демаршей на постсоветском пространстве. Именно его полное невмешательство обеспечило ликвидацию оранжевого режима на Украине, деятели которого до последнего момента рвались в бой, но так и не получили желанной поддержки. А в отношении Киргизии США и вовсе действовали рука об руку с Москвой, не пошевелив и пальцем ради спасения «тюльпанового революционера», то есть фактически своего ставленника Бакиева. Столь же безучастно взирает Запад и на отношения Москвы с Белоруссией фактически предоставив Кремлю карт-бланш на самостоятельное решение «проблемы Лукашенко».

Таким образом, налицо – определенное признание Западом приоритетности интересов России на постсоветском пространстве. Признание, полученное Москвой в обмен именно на те существенные уступки в мировой политике, о которых шла речь выше.

Конечно, было бы очень наивно рисовать ситуацию исключительно в черно–белых тонах и утверждать, что речь идет о каком-то абсолютном размене. Вряд ли Запад на сегодняшний день согласен на полное поглощение Россией всего СНГ, точно также как и Россия сохраняет за собой свободу маневра в отношении своих традиционных союзников и партнеров. Чрезмерное обострение отношений с тем же Китаем для России столь же неприемлемо, как и открытая конфронтация с Западом. Таким образом, речь идет о весьма динамичном балансе геополитических интересов, в рамках которого возможны любые размены второстепенных фигур, но при одном обязательном условии – отказе игроков от создания друг для друга угрожающих и патовых ситуаций, загоняющих отношения в беспросветный тупик.